Комбриг - Страница 17

Для приведения в боеспособное состояние сформированных таким образом бригад, при существующих методиках и системах снабжения, требовалось не меньше года. А этого времени, если судить по истории моей бывшей реальности, у страны не было. Что было делать? Для меня оставалось только два варианта: или, пользуясь знаниями хода истории залечь где-нибудь в безопасном месте, пытаясь выжить любым путём; или драться насмерть на том месте, где я очутился, пользуясь опять же прошлыми знаниями и навыками. Я выбрал второе. Пусть историю мне не изменить, но хоть будет какая-то надежда, что реальность для моих близких — Нины и бабушки будет другой. Да и умирать легче, если чувствуешь, что, как можешь, выполняешь свой долг.

В оставшиеся десять минут до выхода из общежития я постарался сформулировать для себя, какой хочу видеть бригаду перед началом предстоящей страшной войны. Это нужно было, как лично для меня, так и для предстоящей встречи с товарищем Жуковым, а если удалось бы, то и с товарищем Мехлисом. От этих людей, обладающих реальной властью и влиянием, можно было получить хоть какую-то свободу в выборе действий по формированию бригады. Окружное командование особо бы не дёргало меня, зная, что такие люди в курсе всех моих нововведений. И не било бы тревогу о несоответствии сформированного мной подразделения всем критериям, заложенным постановлением ЦК и СНК СССР. Руки до начала войны у меня были бы развязаны, а потом уже всё равно. Даже не то чтобы всё равно, скорее всего, наоборот, я был бы на коне. Наверняка моя бригада дралась бы стойко и показала себя намного лучше, чем остальные вновь сформированные подразделения. Уверен, что даже самый дотошный буквоед не стал бы потом придираться к её структуре и вооружению. Победителей, как говорится, не судят.

По существу, я хотел бы из своей бригады сделать высоко мобильное моторизованное соединение, состоящее из частей с избытком насыщенных 45-мм противотанковыми пушками и 37-мм зенитными орудиями. В каждом из полков достаточно иметь по одному дивизиону 85-мм зенитных пушек. Наличие в бригаде минно-сапёрного батальона меня очень устраивало, а вот артиллерийские полки нужно было реорганизовывать. Насыщать их пехотой с большим количеством пулемётов и добавлять к ним несколько миномётных батарей. Вместо штабной батареи нужно было создать танково-моторизованную группу, способную на мощную контратаку. В случае чего, ею же организовывать танковые засады. При штабе бригады нужно иметь разведывательно-диверсионное подразделение, передвигающееся на лёгких броневиках, мотоциклах и грузовиках, с установленными на них зенитными пулемётами. Это подразделение так же будет осуществлять охрану штаба и прикрывать его от воздушных налётов. К тому же, в случае необходимости оно будет последним резервом командования. Когда и этого окажется недостаточно, придётся пинками выгонять писарей из безопасных убежищ, вооружать их, чем попало и уже с ними стоять насмерть, надеясь только на чудо.

Я прекрасно понимал, что даже такие люди, как Мехлис и Жуков не смогут дать команду на увеличение штатной численности бригады. Но у меня был хитрый ход. Нужно было добиться, в первую очередь от Жукова, разрешения, или хотя бы молчаливое согласие на замену мощных пушек на противотанковые сорокапятки. Расчёт у этой пушчонки был в два раза меньше, чем у её более мощного собрата. Вот и появятся в артполках штатные единицы для организации пехотного прикрытия. Опять же, сократится потребность в мощной механизированной тяге и, соответственно, в ремонтных бригадах. Эти штаты можно передать в танково-механизированную группу. Для окончательной утрамбовки новой структуры можно потрясти и минно-сапёрный батальон, слегка уменьшив его численность. У 171-го автотранспортного батальона нужно оставить только службу ремонта и несколько транспортных средств, в качестве резерва и для снабжения бригады. Остальные автомобили можно передать непосредственно в боевые части. Третье отделение связи нужно любыми путями насытить радиостанциями. Каждое моё подразделение обязано иметь радиосвязь. Так как мы мобильны, обеспечить для нас проводную связь не так просто, как для обычной части. Тем более я собирался привить своим командирам привычку решать все вопросы самостоятельно и отбить у них у них потребность в ощущении локтевой связи с соседом. Мы — пожарная команда, которая затыкает дырки в обороне, и вполне вероятно, что нашим небольшим подразделениям придётся биться в полном окружении, без всякой связи со своими.

После того, как я решил, чего хочу от своей бригады, мне стало окончательно ясно, чего нужно добиваться во время встречи с генералом армии Жуковым. Надежда на положительный результат во мне была. Жуков человек разумный и грамотный. Он должен понимать, что насытить бригаду 45-мм пушками гораздо проще, чем более мощными калибрами. Промышленность наклепала сорокапяток с избытком, я слышал, что их даже временно прекратили выпускать. Противотанковыми снарядами для них были забиты все склады. А, например, опять же по слухам, противотанковые снаряды для 76-мм пушек были в дефиците. Окончательно определив, как я буду строить разговоры с товарищем Жуковым и в ГПУ РККА, посмотрел на свои часы. Стрелки показывали, что пора выходить. Я встал, подошёл к вешалке, облачился в свою шинель и вышел из комнаты.

Глава 5

В 8-15 я находился уже в бюро пропусков политуправления РККА. Откуда, выписав пропуск, меня достаточно быстро провели в приёмную начальника ГПУ, армейского комиссара 1 ранга товарища Мехлиса. Самого Льва Захаровича, к сожалению, не было. Он сейчас находился с инспекцией в Киевском особом военном округе. Но меня всё же принял его референт — Качинский Семён Маркович. По званию и по возрасту он был старше меня, может быть, поэтому говорил со мной немного покровительственно, хотя и по дружески. Кабинет у полкового комиссара был совсем небольшой и примыкал к огромной приёмной Мехлиса.